— Я тебе сказала, сынок, чтобы завтра вместе со своей жёнушкой были утром на нашей даче! И мне плевать, какие у вас там дела😤😤😤

— Дениска, срочно приезжай! — голос матери в телефонной трубке звучал напряжённо. — Случилось такое, что по телефону не скажешь. Денис только вернулся с работы, снял пиджак и ослабил галстук. День выдался тяжёлым — три совещания подряд, недовольный клиент и отчёт, который нужно было сдать ещё вчера. Он хотел только отдохнуть и провести хоть немного времени с женой, с его Катей, а не о поездке через весь город к матери. — Мам, что случилось? — спросил он, прижимая телефон плечом и наливая себе воды. — Ты здорова? — Приезжай и узнаешь, — отрезала Раиса Михайловна. — Жду через час. И не опаздывай, как обычно. В трубке раздались короткие гудки. Денис вздохнул и посмотрел на часы. Половина восьмого вечера. Екатерина должна была вернуться с работы через полчаса. Они планировали поужинать вместе и обсудить её важную встречу завтра — презентацию проекта, над которым она работала последние три месяца. Он набрал номер жены. — Катюш, мама звонила. Говорит, что-то срочное, — сказал он, когда Екатерина ответила. — Придётся к ней съездить. — Конечно, езжай, — мягко сказала Екатерина. — Я разогрею ужин, когда вернёшься. Денис улыбнулся. Она всегда его понимала. Даже когда дело касалось его матери, с которой у Екатерины были сложные отношения. — Люблю тебя, — сказал он. — И я тебя, — ответила Екатерина. — Передавай привет Раисе Михайловне. Через сорок минут Денис уже звонил в дверь материнской квартиры. Раиса Михайловна открыла сразу, словно стояла за дверью. — Наконец-то, — сказала она вместо приветствия. — Проходи на кухню. Будешь чай? — Мам, что случилось? — спросил Денис, разуваясь в прихожей. — Ты меня напугала. — Ничего смертельного, — ответила Раиса Михайловна, направляясь на кухню. — Но важное. Очень важное. Денис пошёл за ней, чувствуя, как растёт напряжение. Он знал свою мать — она редко звала его просто так. Обычно за этим стояло что-то серьёзное. Раиса Михайловна налила чай в чашки и села напротив сына. — Завтра едем на дачу, — сказала она без предисловий. — Нужно убраться на участке и начать консервировать овощи. Огурцы перезревают, если не собрать их в ближайшие дни. Помидоры тоже почти готовы…

Денис молчал. Он чувствовал, как в груди копится раздражение. Но спорить не стал. Знал, что это бесполезно. Да и, в конце концов, она — его мать.

— Хорошо, мам, — выдохнул он. — Завтра утром приедем.

— С Катей, Дениска. Обязательно с Катей, — строго напомнила Раиса Михайловна. — Я хочу, чтобы она тоже поняла, что значит быть частью семьи.

—

На следующее утро они выехали рано. Катя молчала в машине, глядя в окно. Она не жаловалась, но он чувствовал, что в ней что-то надломилось. Слишком часто он выбирал маму, забывая, что у него уже есть своя семья.

Участок встретил их затхлым запахом прелой листвы и тишиной. Раиса Михайловна встретила их на крыльце в резиновых сапогах и с ведром в руках.

— Проходите, чего стоите? Там кусты с малинами надо обрезать, и в сарае порядок навести. Денис, покажи жене, где лопата.

Катя ничего не сказала. Только кивнула и пошла за дом.

Час, два, три. Они работали в молчании. Денис то и дело поглядывал на жену — она устала, губы сжаты в тонкую линию. После обеда он нашёл её у старой яблони. Она сидела на корточках, смотрела в землю.

— Катюш?

Она подняла глаза.

— Денис, я не могу больше. Прости. Я старалась. Правда. Но я больше не хочу доказывать твоей маме, что достойна. Я устала. От тебя — тоже.

Он сел рядом. Сердце пропустило удар.

— Ты о чём?

— Я подала на перевод. В другой город. Вчера. Мне предложили вести проект в Калининграде. Я согласилась.

Он замер. Холод прошёлся по спине.

— Ты не сказала…

— Потому что знала, что ты снова выберешь не меня. Не впервые же.

Она встала. Пыльная, уставшая, но спокойная. Страшно спокойная.

— Я поеду сегодня вечером. Останусь у подруги.

Он не знал, что сказать. Впервые за долгое время у него не было ни оправданий, ни возражений.

Он просто смотрел, как она идёт к дому. И понимал: огурцы, помидоры, дача — это всё останется. А вот Катя — уходит.